Возвращение в профессию

     Скоро наступит декабрь. Прошло двадцать восемь лет с тех пор, как я ступила на землю Израиля, а в ноябре будет двадцать пять лет, как я стала адвокатом. Казалось бы можно описать бы все свои успехи и неуспехи уже на языке страны, но не все поймут, а я хочу  чтобы не только те, кто проделал путь, подобный моему, но все остальные прочли мое повествование на родном языке

    Мы приземлились в Бен-Гурионе 26 декабря 1990 года, так называемые «декабристы» с урезанными льготами. Помню многолюдье и гул, много детей и пожилых людей, но как-то все организованно рассасывалось и все растекались по городам и весям маленькой страны на оплаченных государством такси. 

    До приезда в Израиль, я лично, особой информацией о стране не располагала, муж знал о стране значительно больше. У нас не было иврита, но люди умеют приспосабливаться. Вот и мы приспособились: тогда было еще много женщин-волонтеров во всех организациях, владевших идиш и польским и эти два языка, на первых порах, и открывали нам с мужем двери. Правильно гласит украинская пословица: «Знания за спиной не носят».

    Квартиру нам снял двоюродный брат мужа, который и сам был в стране без году неделя, но мы были ему очень признательны за помощь. Квартира была на третьем, последнем этаже, под крышей и ее непригодность мы познали при первом же сильном дожде. Состояла она из двух, раздельных, небольших комнат и кухни с встроенными шкафами. В кухне был холодильник, но он оказался неисправным и все продукты потекли. 

   Нам, буквально через три дня, пришлось при помощи нашего земляка покупать сразу холодильник, телевизор и стиральную машину и выписать чеки, которые мы впервые в жизни увидели. Жить можно было, но все было так непривычно, ново и так ощеломляюще. 

    Не успели мы немного освоиться, как началась война в Персидском заливе. В ульпан по изучению языка пришлось ходить с противогазами. Когда падали «скады» было страшно. Языком мы еще не владели, так и сидели в противогазах. Только спустя некоторое время начали по телевизору, который у нас к счастью был, публиковать на русском языке объявления о том, что можно снимать противогазы – «скад» сбит.

  2.

    Наш ульпан по изучению языка был начальным и учащиеся в нем были с разным уровнем образования. Это уже потом начались ульпаны для всех уровней образования, а на пике большой алии такая роскошь была разве что в больших городах. Многие и этот ульпан не завершили, а начали работать, не потому что так хотелось трудиться, а потому что нужно было зарабатывать на хлеб насущный. Многие женщины занялись уборками квартир, офисов, супермаркетов. Кто хотел, находил. Я подвизалась во время учебы в ульпане в ресторане неподалеку от ульпана, мыла посуду. Потом, летом, один мой товарищ молодости устроил меня помогать на кухне в другом ресторане, там я была еще и официанткой. 

     Когда мы собирались в землю обетованную особыми сведениями о профессиях мы не располагали, а тут моя дальняя родственница принесла газету на русском языке, где было опубликовано объявление о том, что лица с высшим юридическим образованием, т.е. советские юристы, могут продолжить учебу на курсе при коллегии адвокатов. Я попросила одну преподавательницу из ульпана позвонить в коллегию адвокатов и все выяснить, потому что самостоятельно после пяти месяцев в стране, я не могла общаться по телефону, это было очень непросто. 

    В общем, собрала я все документы и подала на курс адвокатов при коллегии адвокатов и это все после окончания только начального ульпана, а что мне было делать. Передо мною стояла дилемма: либо идти в ульпан второго уровня, либо идти на курс адвокатов, который начинался первого ноября 1991 года. Первый период обучения длился два месяца, т.е. я, еще не будучи год в стране, решилась, можно сказать на авантюру, но тот, кто там наверху, наверное, таким и помогает. 

     Радужная перспектива возвратиться к любимой профессии была омрачена одним обстоятельством: не хватало денег, надо было искать работу с постоянным доходом. В эти минуты мне вспоминался один товарищ моего мужа, произнесший на наших проводах тост, пожелав нам найти в Израиле свое место под солнцем, на что мой муж ответил, что за солнце он спокоен, всем хватит, а вот насчет мест под этим самым солнцем он был не совсем уверен.

3.

    И  вновь  знание нами языков идиш и польского помогло. Через одну милую даму я была устроена на склад в гостиницу. Должность моя звучала громко – заместитель начальника по хозяйственной части. Нет, не подумайте, у меня не было кабинета с письменным столом, за которым я бы могла ловить гав. 

    Работу я начинала в семь утра и, не присев, кроме двух получасовых перерывов на еду, трудилась я до четырех пополудни.     Суть работы заключалась в том сначала я должна была пересчитать и вложить в мешки все грязное белье с пяти этажей и подготовить к отправке в стирку, приходилось затаскивать на весы тяжелые мешки с грязным бельем. Потом я должна была в ресторане посчитать поштучно все скатерти с сорока столов и все салфетки. Все это громоздилось на полу, мне приходилось наклоняться несчитанное количество раз. Диета Елены Малышевой отдыхает -стройное тело бесплатно. В перерывах между потоками грязного белья, спускаемого с этажей, надо было загружать стиральные машины грязными полотенцами, а машины очень большие. После стирки эти мокрые и тяжелые полотенца надо было переместить в сушильную  машину, высушить, сложить и подготовить для раздачи горничным. Таких машин набиралось пять, шесть в день. 

После обеденного, получасового перерыва, наступал завоз чистого постельного белья и скатертей из прачечной. Чистое белье невероятно тяжелое, его надо было быстро рассортировать и разложить по полкам. 

    Несмотря на то, что на работу я приходила намного раньше, выйти с работы я могла только ровно в четыре часа, отбив карточку. 

Все было бы ничего, но ровно через месяц с того дня, как я начала работать, начался адвокатский курс, который проходил в Тель-Авиве и начинался в 16.30. Автобус уходил с остановки, расположенной в пяти минутах ходьбы от гостиницы в 16.00, а следующий только черех двадцать минут. Пока приедешь, пока добежишь, еще сорок минут. Я все время опаздывала. Аудитория заполнена до отказа и только в конце зала можно сесть. Все добропорядочные слушатели курсов приходили заранее, расставляли записывающие утройства и внимали преподавателям. 

 4.

    Сколько я не просила свою непосредственную начальницу отпускать меня немного раньше, чтобы я успевала на автобус, она оставаслась равнодушной к моим просьбам. Потом я стала у нее просить выходной на неделе, чтобы в субботу его отработать и так хоть раз в неделю я приходила на занятие во-время. Учеба на курсе длилась по пять часов ежедневно, пять дней в неделю, два месяца. 

    На мне еще была и семья: варить, стирать и так далее, полный набор. Думаю, что Он наверху за всем следил и послал мне в награду быстрое освоение языка и, соответственно и учебного материала. Ровно через год пребывания в стране, я успешно сдала экзамен по дисциплине: «иврит юридический». Этот экзамен давал мне право начать стажировку по специальности, так как у меня был предыдущий стаж, который был мне засчитан. 

    Начались мои мытарства по поиску стажировки. В ту пору еще не было интернета, только факсы и телефоны, да еще объявления в газетах. Свободного времени для поиска места у меня фактически не было. Раз в неделю я обходила адвокатские офисы, обзванивала. Мой акцент, кончено, с которым умру не только я, но и все, кто начал говорить на чужом языке в возрасте после девяти лет, не способствовал моим поискам. По большей части дальше секретаря на входе со мною никто не вступал в беседы, а они, как только видели с кем имеют дело, тут же давали от ворот поворот, типа: «Давай, до свидания!». Я продолжала трудиться в той же гостинице, нужно было жить.

   Предстоял второй этап учебы на курсах в гимназии «Герцлия» и на него я бы уже не успевала, потому что гостиница была теперь почти в двух часах езды от места учебы.

     В один из дней мой муж возвратился домой очень радостный и сказал, что встретил своего давнего знакомого, нашего земляка, ватика*, у которого жена имеет какой-то офис и ей нужен человек. Офис этот находился вблизи от моих курсов. Вскоре я встретилась с владелицей офиса и она велела мне выходить на работу. Я по своему желанию уволилась из гостиницы и начала трудиться на новом месте, но как поется в песне: «Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал». На второй день, когда я попыталась отправиться на учебу, хозяйка запретила мне это,  несмотря на то, что знала об этом заведомо. 

  5.

     На третий день рухнула на пол полка с папками, которые я пыталась втиснуть, а до этого я еще не справилась с отправкой письма по факсу, который я увидела впервые в жизни и которым сама владелица офиса не умела пользоваться. Судьба моя была предрешена — вердикт не замедлил себя ждать: «Вы уволены!».

    Так случилось, что я осталась и без работы, и без стажировки. Обратилась в Институт Национального страхования, так называемый Битуах Леуми, а мне говорят письмо об увольнении принесите и мы будем вам платить пособие по безработице. 

   Всю свою жизнь я служила закону и я подумала про себя: «Неужели меня, многоопытного юриста, обведет вокруг пальца женщина, которая после двадцати лет в стране не владеет языком страны. Нет не бывать этому!». По моему первому требованию и угрозе подать в суд, я получила письмо об увольнении и, соответственно, мне стали выплачивать пособие по безработице. 

    Да светится имя этой работодательницы, да продлит Всевышний ее годы. Благодаря ей я села за учебу. Успешно завершив второй этап курса. В один присест я сдала пять экзаменов. Два уже были за мной, оставалось совсем ничего.  

    После этого я опять принялась за поиски стажировки. 

    Я не отчаивалась и мои поиски увенчались успехом. В ту пору многие израильтяне и даже некоторые, давно живущие в Израиле наши соотечественники, открывали различные компании по оказанию помощи новоприбывшем. О качестве этой помощи судить не берусь, лично я не обращалась. В один такой офис я и забрела по дороге к очередному адвокату. Хозяин офиса оказался очень приветливым человеком и очень хотел, чтобы я у него трудилась, потому что мать-одиночка, которая вела его дела и получившая квартиру в другом регионе страны, уволилась. Я поблагодарила его и сказала, что мне нужно совсем другое поприще. Он задумался, а потом сказал, что в их здании есть один адвокат и он с ним поговорит. Так и случилось и этот адвокат согласился меня принять на стажировку. Он оказался очень порядочным и хорошим человеком, я многому у него научилась, но у меня еще было огромное желание и, разумеется, хватка, в этой профессии без хватки делать нечего, особенно в новой стране.  

 6.

    После пятнадцати лет моей адвокатской практики в Израиле я написала и издала книгу «Адвокат смеется». Книга, состоит из коротких историй, написана с юмором, хотя будни моей профессии, зачастую, далеки от юмора.

    «В одну реку нельзя войти дважды», изрек давно древнегреческий философ а я, взяла и вошла, может потому, что первая река была на доисторической родине, а вторая – на исторической. Здесь мой дом, а дома и стены помогают.

 *ватик – давно живущий в стране.