Утро начинается всегда…

Утро начинается всегда… с тобой или без тебя…

— Утром вам надо будет пойти в отдел регистрации и оформить документы. 

— А когда меня выпишут?

— Этого я не знаю. Спроси в своем отделении.

Лера вышла. 

— Ваня, иди домой. Я пойду в палату. 

— Утром приходить?

— Я позвоню.

И они разошлись в разные стороны. На улице было еще темно. Лера села на лавочку.  Рядом никого не было. Она обняла колени, ей хотелось выть, рыдать, орать, кричать, но только тихие слезы стекали  по щекам. «Как же мне это пережить?! Как мне всё это пережить?!» 

Утром ей сообщили, что ее выписывают. Она отправилась в отдел регистрации. На входе спросила на английском, где получают свидетельство о смерти ребенка. Ее попросили подождать рядом с комнатой.

Из комнаты вышел мужчина и пригласил Леру войти. Он сел за стол, указав девушке на стул. Беседу он начал на иврите. Она ответила на английском, что не знает иврит. Тогда он продолжил на английском:

— Можно документы?

— Да» и она отдала документы.

Мужчина начал вносить данные в компьютер.  Лера сидела и смотрела на папки на столе, которые были сложены аккуратно стопкой. Мыслей не было. Пустота и тишина. 

— Вы будете его хоронить сами или оставите в больнице?

Она не ожидала такого вопроса. «Боже, о чем он говорит?!»

— Конечно, сами будем хоронить.» ответила она устало. 

— Ты еврейка?

«Что это за вопросы?! Когда я не могу даже думать» и Лера, вздохнув, ответила:

— Я новая репатриантка. Только несколько недель назад приехала в Израиль.

— Твоя мама еврейка?

— Нет» устало ответила она.

— Тогда позвони вот сюда. Это альтернативное кладбище для не евреев.

Лера смотрела и не понимала, что он говорит. Она не понимала, что написано на листах. 

— Ты понимаешь, что я говорю?

Она не понимала, что за бумажки, какое кладбище, что делать вообще. Она поняла, что не знает, что отвечать. 

— Подожди. Я сейчас вернусь. 

Он вернулся через пять минут вместе женщиной в темно-синем  халате. Это была уборщица. И она обратилась к Лере по-русски:

— Он попросил меня тебе перевести. Он говорит, что так как ты не еврейка, то похоронить ребенка можно только на альтернативном кладбище для не евреев.

— Я не понимаю, что это значит. Я просто не знаю, как хоронят. Что мне делать» и Лера закрыла глаза рукой и вздохнула. Вообще она хотела, чтобы всё это поскорее закончилось.

Между собой они о чем-то заговорили на иврите. 

— Оформите документы и дайте мне телефон того, кто хоронит.- попросила Лера, вздохнув.

Женщина перевела. Мужчина обратился к Лере на английском:

— Вот документы. Вот здесь телефон. Его зовут Яков, он говорит на русском. Он все знает и сделает сам. Ему нужно позвонить сегодня.

— Спасибо.

Лера взяла документы и вышла из комнаты, закрыв дверь. Она шла по коридору, по которому шли толпы людей. «Как можно идти, когда мне так плохо?!  ». Она шла по краю коридора, боясь людей, которые просто шли. «Они просто идут и живут. А я просто не могу идти». Лера научилась управлять слезами и никогда не плакала в толпе. Чувство, что она становится камнем, ей стало знакомо. Вдруг, она почувствовала запах цветов. В центральном здании больницы продавались цветы, шарики, игрушки. «Удачный бизнес в удачном месте на все случаи жизни» подумала она и улыбнулась, проходя мимо. Зайдя в свою палату, она увидела, что на кровати сидит муж, собрав уже все вещи.

— Привет. Ты где была?

— Там.- и показала на документы.

— Тебя сегодня выписывают. Сейчас зайдет врач и все расскажет. 

— Мне надо домой. – и она вздохнув, легла на кровать, отвернувшись лицом к стене. 

Ваня, положил руку ей на спину и хотел погладить.

— Пожалуйста, не надо.

В комнате еще лежали две девушки. Рядом с ними в специальных кроватках находились их дети. Лера никогда не видела кроваток из прозрачного пластика. Было странным видеть, что детей не уносят из палаты мамы. Лера встала и вышла из комнаты и подошла к медсестре:

— Долго еще ждать врача? 

— Сейчас я проверю.

— Он сейчас подойдет. Ты не хочешь пообедать?

— Нет. Мне надо домой.

В комнату зашел врач. 

— Вот Вам выписка из больницы, там всё написано. Если, вдруг, ей станет плохо, Вы можете сразу вернуться в больницу. Понятно?

— Нет, не станет. Спасибо. – ответила Лера. 

И она поспешила выйти из комнаты, пока не вернулись ее соседки. На улице она достала телефон и позвонила Якову. 

— Здравствуйте. Мне сказали, что Вы помогаете с похоронами? 

— Здравствуйте. Кто у Вас умер?

— Ребенок.

-Сколько лет?

-Только родился.

— Давайте я к Вам подъеду, и мы обо всем поговорим? Скиньте мне адрес в сообщениях.

— Хорошо. Когда Вы подъедете?

— Давайте в 15:00? 

— Хорошо. Спасибо.- и она выключила телефон.

— Я хочу домой.

Лера и Ваня пошли, молча домой. Дом находился в десяти минутах от дома. «Как можно куда-то идти, когда не хочется совсем идти. Мне так надо побыть одной. Боже, как мне пережить этот день?!». И она посмотрела на Ваню. Он посмотрел на нее. Она тяжело вздохнула. Было сложно понять, как люди справляются с такими испытаниями. 

Домой ей идти не хотелось. Она несла в сердце горе, которым она не хотела ни делиться, ни показывать, ни заражать. 

Двери открыл папа. Он обнял Леру. Она обняла, молча, в ответ.

— Женя, заяц, ты где? 

— Он спит.

— А, ну хорошо. Можно я немного посплю. 

Лера проснулась, когда Женя радостно начал ее обнимать:

— Мама, ты дома. А где братик?

— Малыш, иди ко мне.

Обняла крепко и пыталась удавить слёзы в себе. «Как мне ему объяснить, что братика больше нет. Как мне всё это пережить»…  

— А давай я тебе спинку почешу?

Женя лег рядом и она начала чесать спинку

-Рельсы рельсы, шпалы шпалы, едет поезд запоздалый.

Женя радостно смеялся когда она его щекотала. 

-Пошли, посмотрим, что у нас там по времени. Какие у моего зайца планы на сегодня.

— Пойдем гулять. Наташа с Вовой приходили и спрашивали когда мы опять пойдем играть. 

На часах было 14:30.

— Обязательно пойдем. Только вечером когда жара спадет. А сейчас надо покупать покемонов.

— Покемоны, урра.

— Дедуля, нам надо покемоны. 

И они вышли вместе из спальни. 

— Какие покемоны? 

Лера зашла на кухню и позвала папу.

— Мне нужно, чтобы ты вышел с Женей на часок из дому. И возьми маму. К нам приедет насчет похорон, и я хочу, чтобы Вы в этом не участвовали, пожалуйста. 

Папа  долго на нее смотрел:

-Ты справишься одна? 

-Ну, я не одна вообще-то.-  И Лера засмеялась.

-Как скажешь. 

И он вышел в салон:

— Женя, одевайся. Купим и покемоны и йогурты и всё, что ты захочешь. Бабушка ты с нами.

Лера помогла одеться. И они вышли.

В комнате осталась только тишина.

Лера села на стул и просто стала ждать. Время остановилось. Тишину взорвал стук в дверь. Лера, понимая, что сейчас будет, встала с трудом. За дверью стоял человек, который откроет ворота в ад. Ваня открыл двери. На пороге стоял Яаков. Высокий, лет 40 мужчина. 

-Здравствуйте. Я немного опоздал. Но мы успеем. 

— Куда успеем? – спросила Лера тихим голосом.

— А Вы хотели похоронить не сегодня? Можно и не сегодня. 

— Извините, мы только приехали в Израиль пару дней и еще не успели кого-то похоронить. Это наш первый раз. – И Лера засмеялась, садясь на стул.

— Ясно. Просто в Израиле обычно хоронят в тот же день. Можно и позже, конечно. Подумайте, как Вы хотите.

«Никак не хочу» — подумала Лера.

— Давайте сегодня. – И она посмотрела на Ваню. «Он явно выглядит иначе. Почему столько горя вокруг меня?!»

— Вань, я не смогу спать с этим. Я сейчас только переоденусь.

Она зашла в комнату, где лежали еще вещи в чемоданах. Открыла чемодан. Ничего черного у нее не было. Она достала темно-синюю футболку и джинсы. Быстро переоделась. И вышла из комнаты. Она услышала, что обсуждали деньги, что сколько стоит.

— Нормально если у меня нет черной одежды? 

— Нормально. Только возьмите документы. Нам без них не выдадут тело.

— Они у меня в сумке. 

Лера открыла дверь и вышла первой. Затем вышел Яаков. Ваня закрыл двери на ключ.

— Моя машина там у дороги.

И они пошли в его машину. Он открыл машину.

-Садитесь.

Лера села сзади, Ваня спереди. Они, молча, пристегнулись. 

Яаков включил радио. Лера смотрела в окно, пытаясь унять дрожь в теле. Пытаясь словиться за какой-то силует, пейзаж и отвлечься. Но не могла. Вот они свернули к больнице. Охранник открыл ворота и пропустил машину. «Проводника на тот мир уже знают» подумала она и ей захотелось выскочить из машины, убежать и спрятаться. Машина остановилась у какой-то странной двери. Длинная стена без окон и одна дверь. Яаков, не заглушая мотор, вышел из машины. Прошло минут 5 и он вышел из двери с коробкой в руках. Лера смотрела, не отводя взгляда. Он открыл двери и положил Ване на колени коробку. Она не видела лица мужа. Она не могла понять, что чувствует сама и что чувствует Ваня. Машина поехала. По радио ведущий что-то обсуждал. «Хорошо, что на иврите и я не могу понять, о чем в этом время можно говорить». Сложив руки одна в другую как в кулак, Лера поднесла руки к губами в них глубоко вздохнула. 

— Тебе холодно? Я могу выключить кондиционер?!

— Нет, мне не холодно. А Вы можете выключить, пожалуйста, радио?

— Ой, извини. Я не подумал. 

И они поехали тихо. На выезде из больницы, машина подпрыгнула на специальном останавливающем заграждении, предназначенном только для выезда машин. И Лера услышала как что-то перекатилось по коробке. Она поняла, что это не что-то, а ее ребенок. В больнице, когда оформлялись документы о смерти, ей даже пришлось дать имя: Максим. По дороге на каждом повороте тело малыша перекатывалось с одной стороны пустой коробки в другую. Она не отводила взгляда. Коробка была от бамбы – детское лакомство. На коробке было лицо какого-то ребенка… «Когда холод от твоего мертвого ребенка перекатывается на твоих коленях, что можно вообще чувствовать?!». Она посмотрела на Ваню. Его лицо было без слов. Она закрыла лицо и вздохнула. «Сколько еще поворотов?!»

* Бамба — хрустящее лакомство, представляющее из себя кукурузные палочки, покрытые арахисовым маслом.

— Яаков, а Вы можете включить радио?

— Да. 

И он включил радио. Разговоров не было. Была какая-то песня на иврите. Лера смотрела в окно. На поворотах звук тела перекатывающегося  с одной стороны коробки в другую уже не был единственным в машине и больше не разрывал тишину. 

Вдруг, машина резко повернула, и Лера увидела надпись Менуха Нехона. Это было альтернативное кладбище для не евреев. Яаков подъехал к воротам, там ждал еще какой-то человек, который открыл ворота пошире и они заехали внутрь. Мужчина вышел из машины, открыл дверь, где сидел Ваня, взял коробку и положил ее на лавочку. Лера уже успела выйти из машины.

— Может, вы хотите посмотреть еще раз на ребенка?

Лера задумалась. Она помнила личико, которое держала в больнице, красивое лицо ребенка и ей было страшно увидеть лицо другим.

— А можно не смотреть? 

— Да, можно. Идите тогда за мной.

Он взял коробку и свернул сразу у входа кладбища в часть, где были могилки как в кино. Лера никогда не видела кладбища, на котором поляна из зеленой травы и просто квадратные плиты с именем умершего или умершей и датой рождения и смерти. Она шла за Яаковом, пока он не остановился. Маленькая неглубокая квадратная яма была уже вырыта. Он достал тело ребенка, туго завернутое в одеяло и положил быстро в яму. Мужчина, который шел следом за всеми, подошел близко с лопатой к яме. Лера наблюдала за всем как со стороны. Будто бы она в кино и это происходит не с ней. Она молчала. Не плакала. Просто смотрела, не понимая, что происходит.

— Лера, Вы хотите бросить землю первой?

Она кивнула. Наклонилась, взяла немного земли и бросила. Ваня повторил за ней. И мужчина начал закапывать. Закопать яму хватило 10 бросков земли лопатой. «Всё. Его больше нет» и она почувствовала, как вырываются слезы изнутри, но она  научилась их  останавливать и просто глубоко вздохнула. Мужчина и Яаков отошли от могилы, оставив Леру и Ваню одних. Она просто смотрела на могилу и не могла пошевелиться. Было слышно, как поют птицы. Шелест листьев, запах мокрой земли, и пение птиц и тишина внутри. «Жаль, что здесь я не могу остаться сейчас одна» и она вздохнула.

— Пошли домой. Я обещала вечером поиграть с детьми.

И она пошла первой к машине, в которой ждал Яаков. Они сели молча. Яаков не включил радио. Они выехали за ворота кладбища. «Больше нет этого страшного звука» и Лера вздохнула. « Я думала, что ЭТО я не выдержу. Но я начинаю привыкать, что я выдерживаю всё» и ей захотелось выскочить из машины и спрятаться где-то, чтобы дать эмоциям выйти, чтобы заплакать или завыть, но не молчать. И опять вздохнула. Она заметила, что Яаков смотрел часто на нее в зеркало. «Да, я не плачу и людей это пугает?!» и она улыбнулась. «Улыбка в такой день пугает еще больше» и она сдержала смех, закрыв ладонями глаза.

Машина остановилась возле дома. Лера вышла из машины, подошла к окну Яакова, которое он открыл и сказала:

— Спасибо, без Вас я бы не справилась. –улыбнулась и пошла к дому. 

Ваня тоже поблагодарил Яакова и пошел за Лерой. 

 — Лер, я покурю у подъезда.

— Хорошо, только можно, я родителям сама расскажу как-то о похоронах?

— Не волнуйся. Я не буду с ними об этом говорить. 

 Лера зашла в подъезд. « Интересно, что он думает? Что чувствует? Надеюсь, ему легче, чем мне.» и она вздохнула. Она остановилась перед дверью квартиры. . «Как мне сейчас где-то быть, о чем-то говорить, что-то думать?!». Она села на ступеньки и вздохнула. Времени не было слышно. Просто пустота. Сколько времени прошло, она не почувствовала. Просто сидела бездумно, боясь начать жизнь снова. Потом она встала и постучала в двери.

— Мама, пришла. Урра!

Лера зашла в квартиру. Сын обнял ее и она присев на коленки, обняла его крепко. «Какое счастье, что он у меня есть» и улыбнулась. 

— Мам, а мы пойдем гулять? Уже не жарко.

— Конечно, пойдем. Давай одеваться.

К Лере подошел папа и просил:

— Может, я с ними схожу, а ты отдохнешь?

— Нет, я уже пообещала. 

Во двор, на голос Леры и Жени, вышли и Наташа с Вовой. Девочка подошла и обняла Леру. 

-Я соскучилась. А где малыш?

— Я тоже соскучилась. Во что будем играть?

— Выше земли?!, — обрадовался Вова.

Играя с Лерой, дети никогда не проигрывали. Всегда искала или ловила она сама. После операции и родов быстро бегать ей было сложно, ей хотелось, чтобы никто это не заметил, что играть выше земли сегодня она точно не смогла бы.

— А мы, кажется, в прошлый раз мы не доиграли в прятки?

— Прятки, прятки, — закричали дружно и весело дети.

Леры не было дома дней десять. Малыши очень соскучились по играм с ней. А дети, которые не разговаривали на русском, сидели на лавочке у соседнего подъезда и смотрели, как они играют. Лера посмотрела на них и помахала им, улыбнувшись. Девочка помахала рукой в ответ. И Лера , улыбнувшись, помахала еще раз. «Дети не бывают злыми, злым бывает только мир вокруг» подумала она. «Надо выучить иврит поскорее» и опять улыбнулась детям на лавочке.

Когда стемнело, и Наташу с Вовой папа позвал домой, все вместе пошли домой. Дети бежали спереди, Лера, держась за перила, шла сзади. Она слышала как Женю уже встретил дедушка, она приостановилась , отдохнуть «Этот день был слишком длинным. Сегодня я успела столько пережить» и она рассмеялась, « НО мне надо еще поговорить с родителями» и вздохнула, продолжив подниматься. 

Покупав после жаркого дня Женю, она покормила малыша йогуртом и пошла его уложить спать. Женя без нее плохо засыпал, поэтому рядом с ней, он уснул уже через 5 минут. Лера неохотно поднялась,  включила вентилятор, направив его в стену, иначе спать было невозможно, и вышла из спальни. В салоне было тихо, но никто не спал.

— Я кажется, ничего не ела. Пап, ты можешь подойти на кухню?

Из холодильника она взяла хлеб, сыр и помидор. Лера с детства больше всего любила томатный сок и помидоры с солью, особенно когда болела. Сделать свои любимые бутерброды сегодня у нее не было сил. 

— Там есть еще окрошка и салат. Тебе надо покушать.

— Нет, спасибо. Уже завтра. Я хотела тебе сказать, что мы сегодня уже похоронили ребенка. Извини, что без вас с мамой. Поверь мне, что лучше не видеть как родители хоронят своих детей.

И обняла папу, с трудом сдерживая слезы в себе, так и держа в руках помидор, хлеб и коттедж. А про себя она подумала «А еще страшнее смотреть, как дети хоронят своих детей, хорошо, что я их сегодня не взяла» тяжело вздохнула, вспомнив звук перекатывающегося замороженного тела с одной стороны коробки в другую. И она почувствовала тошноту. Она положила быстро продукты на столик в кухне и пошла в туалет. Ее тошнило, но рвать было нечем. Она умыла лицо прохладной водой и посмотрела на себя в крошечное зеркало, которое висело над умывальником «Ну, поплачь хоть, дура».

Она только вышла из ванно-туалетной комнаты, не успела дойти до кухни, как услышала, что что-то упало в ванной. Она вернулась назад. На полу лежало зеркало. «Почему оно упало? Я к нему даже не притронулась?!» И девушке стало жутко. На полу лежало зеркало всё в трещинах. Она подняла аккуратно и понесла выбросить в мусор.  Есть вообще не хотелось. На столике в кухне лежал помидор, хлеб и сыр. Хлеб и сыр она вернула  в холодильник и съела помидор, посыпав его солью. Налила стакан воды, выпила и, вдруг, она почувствовала, что резко прибыло молоко. «Мне еще только этого не хватало». Грудь резко стала болеть. «Почему я не уснула сразу?!» и она опять пошла в ванную комнату. Сцеживая молоко, у Леры потекли слезы… «Ну наконец-то, а то я думала, что я сдохла уже» и она тихо засмеялась, заливаясь слезами, которые она не могла ни остановить, ни вдавить назад. Просто плакала, как обычный человек, который в этот день похоронил ребенка. Сколько времени прошло, она не знала. Никто ее не беспокоил. Немного успокоившись, Лера обмотала туго грудь полотенцем, и вышла из ванно-туалетной комнаты, повернув сразу в спальню. 

— Спокойной ночи, тихо сказала она по дороге.

— Спокойной ночи, ответили почти дружно мама, папа и Ваня.

«Хорошо, что этот день наконец-то закончился» подумала Лера и сразу уснула. 

Утро начинается всегда… с тобой или без тебя…

P.S. Главное всегда помнить, что после ночи приходит рассвет… утро… жизнь… Только не оставайтесь в темноте…

Но это была не вся темнота…